«Люськин мозг» или Почему мы драматизируем события?

Покой рабочего кабинета взорвала отчаянная телефонная трель. В ухо ворвался рыдающий женский голос: «Прости меня, я знаю, что ты занята, но я не могу, не могу – мне нужно с кем-то этим поделиться! Это так ужасно! Мне так плохо! Ты же психолог!»
«Ммм…ну да», - невнятно мычала я в ответ, - «А что случилось?»
Пока следующие 10 минут моя приятельница сбивчиво и эмоционально излагала свое горе, я взбодрилась кофейком и уже была вполне готова и свободным ухом, и сосредоточившимся мозгом помогать страждущей женщине. Однако, мозги, как всегда, ей не требовались.

Вылитая на меня история была вполне себе житейской. Нет, никто не заболел, не помер, не был побит, и вообще никакого внятного ущерба не случилось. Люда поссорилась с мужем, тот наговорил неприятных вещей и даже отвесил пару вполне внятных оскорблений, вроде «жирной коровы». Я вздохнула. Намечался трудный, а главное, совершенно бесполезный разговор...

-----

Шекспировские страсти

Проблема была не в том, что муж был прав, в частности, Людке действительно не мешало бы прилично схуднуть. И даже не в том, что градус своих эмоций она считала оправданием для нарушения чужих границ в виде звонков в любое время и бесплатных консультаций. Самой большой проблемой было то, что Люда, как и множество других людей, категорически не желала менять отношение к своим переживаниям. Никак не хотела хоть раз посмотреть на случившееся без пафоса шекспировских трагедий. Как и сотни других людей, Людмила считала свои чувства безусловной ценностью, а свои переживания – чем-то неоспоримым и реально существующим.

Никакой пользы такая позиция ей, разумеется, не приносила, напротив, делала ее нервы хронически растрепанными, попу – незаслуженно толстой (горькое горе Люда обычно заедала сладкой вкусняшкой), а настроение – стабильно взволнованным и неприятным. Но допустить мысль о том, что подавляющая часть ее переживаний произведена ею самой, а вовсе не является напавшей на нее объективной данностью, для Людмилы было просто невозможным.

Собственно, Людка занималась вполне одобряемым в обществе делом: страдала, раздувая могучей грудью свои страдания до размеров приличного горя, затем пила таблетки от сердца, головы, печени и прочих органов, первыми реагирующих на повышенный уровень стресса, а затем выпускала этого Кракена на окружающих. Слушателям в это время предписывалось совместно скорбеть, полностью отрешившись от своих низменных бытовых заботишек. Потому что: «видишь, человек надрывается».



Я, как ехидна со стажем, то есть когнитивный психотерапевт, скорбеть не собиралась. И не потому, что мне человека не жалко или с эмпатией у меня напряги. Просто я точно знаю, надрываться совсем необязательно и даже вредно. Свою реакцию можно и нужно не просто отслеживать, но и направлять в безопасное для себя и окружающих русло. Суть в том, что большинство наших реакций сформировалось в то время, когда наша жизнь напрямую от них зависела. Это было время, когда человеку каждый день грозило множество смертельных опасностей и только резкая реакция помогала ему остаться в живых.

Когда наши предки наблюдали шевеление травы, то выживали не те, кто задумывался о причине шевеления и допускал, что это, может быть, ветер, а другие, которые немедленно мчались прочь со всех ног. Когда в пещере за поворотом раздавался звук, то часть наших предков опять смазывала пятки, а другая прислушивалась и приглядывалась, любопытствуя или размышляя о его природе. И те, кто сразу оценивал событие как угрозу, выжили. А размышляющих и любопытствующих съели. Или их похоронили обвалы. Или смыло наводнениями. Причем ели их, судя по исследованиям находок, как хищники, так и конкурирующие гоминиды, то есть, человеки. Вполне понятно, что поведение первых поддерживалось отбором, потому мы, ставшие их потомками, и унаследовали их реакции.



Но жизнь удивительно изменилась. Настолько, что в наше время людям крайне редко грозит настоящая смертельная опасность. Большинство людей ни разу не сталкиваются с ней за всю жизнь, умирая в своей постели или от угроз, от которых не спасает реакция (вроде пьяного водителя). Но привычка мозга к поиску угроз никуда не делась. И когда мозг не находит эти угрозы в реальной жизни, он создает выдуманную, психическую реальность и успешно реализует там эти свои функции.

Вот как у Люськи. Ругается она с мужем. Он ей говорит всякие неприятные слова. Никакой реальной угрозы в этом нет. Съесть никто не хочет, по голове стукнуть тоже. Да даже денег меньше давать не будет – жена ж все-таки, проорались и будя. Чего делает люськин мозг? А он создает себе психическую реальность, то есть, оценивает происходящее, как очень, очень плохую ситуацию. А что для мозга плохая ситуация? А угроза смерти, понимаешь, безвременной. Бежать, нестись со всех ног! Прыгай, взлетай! Организм кидается спасать тушку – выбрасывает гормоны – катехоламины. В нем начинают плескаться страх, гнев, возмущение. К горлу комок подступает, сердце колотится. Лицо краснеет, крик из горла рвется, руки в кулаки сжимаются. Зайка забоялся – и прыг на все 4 стороны. А там уж как повезет: можно на полянку выпрыгнуть, а можно и в колючки, канаву или там в дерево с напуганных глаз-то. Некоторые зайки в ступор впадают (ну как бы мертвым прикидываются). На других «медвежья болезнь» нападает (раз есть угроза, то нужно избавиться от всего, что может помешать бегу или борьбе). В общем, варианты древнейшей реакции из набора «бей или беги»).

А дальше организму нужно справиться с последствиями такого напряга. Вот тут начинается всякие дрожи, тахикардии, боли в печени и т.п. И это еще нам не видно, как с каждым разом истощаются надпочечники, как реагирует тело на такие скачки сахара. Если такое происходит достаточно часто, то и истощенные ресурсы реагируют болезнями конкретных органов и общей слабостью иммунной системы.
А что случилось-то? Что на самом деле произошло? Что ей угрожало? Для чего была задействована древняя реакция, направленная на сохранение жизни здесь и сейчас? А ни для чего.



Все это я рассказывала Людке минимум 2 раза. В первый она очень рассердилась и сообщила мне, что я, наверное, в Дании воспитывалась, потому как читать научные лекции, когда человеку плохо, это примерно, как жирафа резать на глазах у детишков. Второй раз обошлось без морального расстрела, поскольку я сразу сообщила, что других вариантов развития беседы не предвидится, а ругаться мне неинтересно. Люда сухо выслушала мои объяснения и даже согласилась с тем, что разумные люди должны заботиться о своем здоровье не только тыквенным салатом, но и здравым образом мыслей. Но идею того, что эмоциями можно управлять, отвергла категорически. Ну, ясное дело, это ж скольких бонусов лишаешься.

Тем, для кого возможность управления своими эмоциями – отличная новость, с удовольствием расскажу, как перестать жить в состоянии «хвост виляет собакой».

Укрощение строптивого

Объяснение № 1,

сложное: нужно не создавать себе психических реальностей, отличать оценку от факта и искать мысли, которые заставили тебя оценить ситуацию, как беду, проблему, угрозу.

Объяснение №2,

попроще. Нужно:
Каждый раз, когда испытываешь волнение, переживание, не отдаваться этой эмоции, а остановиться и спросить себя: «Угрожает ли мне смертельная опасность? Происходит ли что-то, от чего я физически погибну? Как в анекдоте: он обиделся или пошел за топором?»
Как в старом анекдоте: «Ну ужас…ну ужас…Но не ужас, ужас, ужас!!!!»

Будет лучше, если вы присядете для этих раздумий, посмотрите в другую сторону, нальете себе чаю, загрузите стиралку или иначе чуток переключите свое внимание и займете себя небольшими действиями. После понимания, что трава колышется из-за ветра, а не из-за тигра, первые эмоции и первый выброс гормонов, уйдут. На это требуется 7-10 минут. За это время к человеку возвращается способность трезво думать, чем в следующие 10 минут можно и заняться.

К примеру, та же Людка могла бы при первых признаках ссоры с мужем остановиться, сказать, что ей неприятен такой тон и лучше взять паузу, а претензии друг другу изложить письменно, потому как в таком виде хоть без крика обходится. Когда даже один из партнеров в ссоре остается спокойным и рассудительным, ссора сворачивается, как простокваша. Для здоровья и сохранения ресурсов это и есть самый здравый путь. Но все это Людке неинтересно. Зачем нужны все эти умствования, когда можно просто поплакать и хлебнуть корвалолу? Вот была б я нормальным человеком, так ругнула бы с ней вместе козла-мужа, подтвердила бы, что и задница у Люськи еще очень ничего, и ничего просто не поделать с этой жизнью – такая уж бабская доля. А если начать думать, то можно встрять ведь по полной, потому как пересмотр отношения к своим эмоциям означает ответственность за свои переживания. А следом за ними ответственность за свои отношения. И неприятные вопросы, вроде «зачем жить с человеком, который к тебе плохо относится» и «почему я не умею сдерживать себя в еде»? Ну и чего бедной Людке с этим делать? Не брать же жизнь всю как есть в свои руки. Я все это понимаю, но все равно не буду поддерживать Люсю в ее заблуждениях. Уже просто не смогу…

Поэтому я набираюсь голубиной кротости и, когда в трубке остаются только сопение и всхлипывание, запускаю «шарманку»: «Давай вспомним, о чем мы говорили в прошлый раз, когда тебя подрезали на дороге»…

Другие статьи блога "Психология личности":

Об успехе по-женски.
Сделать шаг в неизвестность.
Коварный кукловод «СТЕРЕОТИП».
Работа для жизни или жизнь для работы?
Спасательный круг для нашей самооценки.
Дауншифтинг: освободиться от оков успешности.